— Это, честно говоря, должен сделать я сам, но я не хочу оставлять одного лорда Яреда… Поможете мне, Дерри?
Дерри поклонился.
— Вы знаете, я всегда готов, государь. Что нужно сделать?
— Сходите на холмы и найдите эту Бетану. Если она Дерини, это может быть опасно. Но я знаю — вы не боитесь магии. Кроме вас, мне некого послать вместо себя.
Дерри поклонился снова.
— Это большая честь, государь.
Келсон осмотрелся, потом отошел в угол, дав Дерри сигнал следовать за собой. Охрана и фрейлины вышли, и только Гвидион, лорд Деверил и несколько слуг оставались в комнате вместе с Яредом и Маргарет. Молитвы отца Ансельма звучали в полной тишине.
Келсон посмотрел Дерри в глаза.
— Я прошу сейчас как друг, а не как король, — тихо сказал он. — Так, как попросил бы Морган. Вы можете отказаться, если хотите.
— Говорите, государь, — мягко ответил Дерри, обменявшись с королем понимающим взглядом. Келсон кивнул.
— Вы позволите мне сделать вам магическую защиту, прежде чем вы пойдете к Бетане? Мне страшно отпускать вас без всякой помощи.
Дерри опустил глаза в раздумье, его правая рука коснулась груди, где все еще висел данный Морганом медальон. Немного подумав, он вынул цепочку с медальоном из-под плаща.
— Я чуть-чуть посвящен в магические искусства, государь. С помощью этой медали Морган передавал мне свои наставления. Кажется, Святой Камбер покровительствует и людям тоже.
Келсон посмотрел на медальон, потом на Дерри.
— Можно дотронуться? Может быть, моя сила укрепит то, чем вы уже владеете.
Дерри кивнул, и Келсон взял медальон в руки. Он посмотрел на него внимательно, потом положил правую руку на плечо Дерри, в левой все еще держа медальон.
— Расслабьтесь и закройте глаза, как учил вас Морган, — сказал он. — Откройте мне свои мысли.
Дерри повиновался, а Келсон, сжав губы, начал сосредотачиваться — и вот уже малиновая аура возникла вокруг медальона. Малиновое смешалось с зеленым — это чары Келсона сошлись с чарами Моргана. Когда свечение исчезло, Келсон опустил руки и выдохнул. Серебряный медальон блеснул на голубом плаще Дерри.
— Что ж, от этого может быть толк, — полуулыбнулся Келсон, глядя на медальон. — У вас точно нет в роду Дерини, Дерри?
— Нет, государь. Думаю, это и Моргана удивляет. — Он улыбнулся и опустил глаза. — Как он, государь? Вы ему сказали?
Келсон покачал головой.
— Зачем? Чтобы доставить ему еще большую печаль? Он и так уже едет сюда. Получается, опять едет на похороны, как тогда к моему отцу. Пусть хоть в дороге не беспокоится.
— Хорошо, государь. А когда я найду эту Бетану — доставить ее сюда?
— Да. Я хочу знать, какова во всем этом ее роль. Но будьте осторожны. В ее колдовство уже вкралась ошибка, умышленная или нет — посмотрим. В общем, лучше пусть умрет она, чем вы, если придется выбирать.
— Я буду осторожен, — улыбнулся Дерри.
— Что ж, тогда все. — На губах Келсона мелькнула печальная улыбка. — Вам пора идти.
— Сию минуту, государь.
…Келсон, как только Дерри выскользнул из комнаты выполнять его поручение, вновь обратил взор на горестную сцену. Отец Ансельм стоял на коленях вместе с семьей и ближними слугами, и воздух оглашали слова литании:
«Kyrie eleison Christe eleison Kyrie eleison
Pater noster, qui es in coelis».
Король, опустившись на одно колено, слушал их, вспоминая тот день, когда он так же стоял у мертвого тела отца в Кандорском ущелье, тоже умерщвленного с помощью магии. И слова эти было так же тяжело слышать сейчас, как и пять месяцев назад.
— Во царствие свое пришли их, Господи…
И да сияет над ними свет невечерний…
Келсон вздохнул, встал и вышел из комнаты, словно пытаясь уйти от всепроникающего голоса смерти. Эти слова придется услышать еще раз через два дня, и это едва ли будет легче, чем теперь.
Едва ли вообще когда-нибудь это будет легко.
Глава XVII
«Будут также ереси между вами, которым избранные ваши предадутся перед вами»[19]
Вечером того же рокового дня, когда Келсон скорбел, а Морган с Дунканом спешили к месту плача, Гвиннедская Курия в, Дхассе все заседала.
Лорис собрал своих епископов в большом Зале Курии в центре дворца: недалеко отсюда этой ночью было провозглашено отлучение. Но хотя сессия шла весь день, с небольшими перерывами для трапезы, до принятия решения было так же далеко, как и в начале.
Два человека завели Курию в тупик, а именно: Ральф Толливер и Вольфрам де Бланнет, одни из двенадцати странствующих Гвиннедских епископов без определенной епархии. Толливер был не согласен с самого начала сессии — ведь отлучение Корвина ударило бы и по нему. Но именно Вольфрам расстроил дело окончательно.
Суровый старый прелат явился в середине утреннего заседания, вместе с семью собратьями, напуганными тем, что вопрос об отлучении Корвина обсуждается всерьез. Появился он с большим шумом, и пока дряхлые, вялые епископы собирались с мыслями, их противник успел произнести речь, решительно не соглашаясь с тем, что задумал Лорис против Корвина. Да, корвинский герцог (как согласились вчера Арилан с Кардиелем) заслужил наказание за то, что учинил в церкви Святого Торина, как и его кузен Дерини, который столько лет скрывал свое истинное лицо под маской священника, — тоже. Но наказывать целое герцогство за грехи правителя, к тому же когда сам он уже соответствующим образом наказан — что может быть глупее!
И тут начались дебаты. Кардиель и Арилан, понимая, как далеко может зайти вспыльчивый старик Вольфрам, держались пока в стороне, чтобы не выдать своих намерений раньше времени. Оба понимали, что споры, вызванные речью Вольфрама, помогут им найти возможных союзников, а это, в свою очередь, подскажет, как действовать дальше.
Арилан механически постукивал пальцами по столу, пока старый епископ Карстен разглагольствовал о каких-то запутанных статьях канонического права, имеющих отношение к делу.
Вольфрам, конечно, поддержит того, кто выступит против отлучения, и это значит, что он, когда настанет время, будет на стороне Кардиеля. Из его семи собратьев Сивард и простодушный Гилберт могут тоже поддержать их; трое — скорее на стороне Лориса, и двое колеблются. Из старших епископов двое: Браден и Ивор — соблюдают осторожный нейтралитет; это было видно по выражению их лиц во время дебатов. Однако Лацей и Креода пойдут за Лорисом, как и этот хриплоголосый старый Карстен. Карриган, конечно, человек Лориса с самого начала, поэтому из старших епископов остается только Толливер. К счастью, с ним нет никаких вопросов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
